8 (915) 876-2007 zatropa@rambler.ru

Древние Времена (Гл. 1)

Древние Времена (Гл. 1)

Всякий коллективизм не терпит рационализма, по крайней мере, излишнего рационализма. И выскочками в коллективистком обществе считаются те, кто движимы навязчивыми идеями «Я». И это осуждается как «от Ума», или от Эго. Уму, как правило, противопоставляют сердце, — ТО, что объединяет. Если говорить о Древних Временах (времена до Нового Времени), то на самом деле, здесь все, что было и «от ума», и «от сердца», — было все-же ближе «к Сердцу». В философии, в религии, в науке, в «безыдейном хаосе» и в «Хаосе организующем» и т.п. правил коллективный Разум (аналог сердечных качеств в человеке). Все, что рождалось в сознании людей, носило массовый характер: «не для одного», а «для всех». Любое знание, любые идеи были настолько абстрактны, внутренни, синкретичны (т.е. непосредственно слиты с жизнью), что проживали многие столетия, а значит и поколения людей.

Например, отец мог обучить своего сына тому, чему учили его, и знал с уверенностью, что и сын сможет сохранить ремесло для потомков, если захочет. Всякий человек мог чувствовать себя не просто как носителя сознания — продукта общественно-исторического развития человечества, а представителя определенной Традиции, приемника. Ведь жизнь одного человека была несоизмеримо коротка по сравнению с жизнью ремесла, профессии, знания. Всякий человек той эпохи — «раб божий», «червь», «пылинка в обществе». Все люди — смертны, и не просто в смысле факта наличия конечности человеческой жизни, но, более того, смертны по сравнению с общим знанием, вековой деятельностью предков, традициями культуры, ремесла и пр. Такое ремесло окультурено, возможно ритуализировано, сакрально, а ремесла, непосредственно связанные с жизнью и смертью (врачи, учителя и т.п.) — священны. Взаимоотношения между группами людей соподчинены общему жизненному укладу этих групп, а не какими-либо ментальными стратегиями типа PR (public relation), не тем, что сейчас связывают с дипломатией. Люди не связаны условностями взаимоотношений, как нам это может показаться, — для них кажущиеся нам ритуалы — сама жизнь. У них нет ритуалов, а наш скепсис мог бы им показаться цинизмом. И они не стали бы нас осуждать, как мы это привыкли делать, здесь решение простое и единственно правильное — «на КОСТЕР». Всякий имеет право защищаться. Вданном случае «всяких-отдельных личностей» нет, но есть «всякий-ВСЕ общество». Все остальные — выскочки, попирающие веками сложившиеся традиции. Или же им приписывается ХАРИЗМА — божественное происхождение. Тогда они не посылаются на костер, а возвеличиваются и возносятся на пьедестал. Впрочем «костер», или «пьедестал», — одно другого не исключает, например, сначало одно, затем другое, — сценарий зависит от того, как себя поведет толпа. Например, инициатора могли сначала непринять и уничтожить, но затем, когда его открытие и истина себя проявляли, его реабилитировали и увековечивали. Отсюда же и такая огромная дистанция власти межда правящей верхушкой и массами, в идеале — между властелином и всеми остальными. Ведь лидер здесь — от бога, и равенство здесь не уместно. Демократические Афины в античной Греции, на самом деле, — проявление подобного группового лидерства (тем более, что афинская демократия в конечном итоге уступила место рабовладению, ведь участь рабов уготовлена также «свыше»). Всякий, кто вносил в общество новое знание, ранее не использованные технологии, рассматривался как имеющий «дар божий», поэтому мог рассматриваться как «проводник» между Небом и Землей, ведь его изобретение «проживет века», о нем будут «вспоминать потомки». Его дети будут гордиться им. «Иметь Божий Дар» означало намного пережить себя.

Век отдельного человека был несоизмеримо мал по сравнению с «жизнью» его ремесла.

Жизнь населения городов протекала размеренно и сообща, не сточки зрения того, что люди были более спокойны (хотя и это не исключено и является следствием), а вследствие того, что изменения были почти не уловимы, что и сплачивло людей общим уровнем познания действительности. Население городов, хотя и было значительно меньше, чем сейчас, тем не менее было в определенном единстве под покровом коллективного сознания за счет единства во времени с предками. Все люди были едины во времени, — ВРЕМЯ почти не шло, если сравнивать поток изменений с жизнью одного человека. Речь идет не просто о социальных изменениях, но об изменениях в социальном уровне познания — общего знания. Любая другая человеческая общность могла восприниматься качественным непониманием, в случае разницы менталитетов. Если одиночку осуждали «на костер», то с другими шли воевать. Так, и войны могли быть обусловлены не столько территориальными и экономическими мотивами (хотя это и не исключено, но вторично), сколько особыми политическими причинами. Эта «особая» политика скорее идеология, связанная с качественным непониманием «оппонента», нежели современные политические «игры». Современные войны скорее «игры взрослых детей». Другими словами, средневекового или античного политика больше оправдывают его действия, какими бы они ни были, чем современного.

С этой же точки зрения мораль, этика были не просто предметом разговоров и споров, установок, порицаний и санкций за нарушения этих установок, а также дешевыми спекуляциями, сколько устоявшиеся веками системы отношений к жизни и смерти. Не было споров о вечном, — было само ВЕЧНОЕ. Можно сказать, что появление самого понятие «этика», в каком виде оно сейчас трактуется как «практическая философия», — удел современности (подробнее см. Этика…).

Читать далее

Глава 1. Общие положения рассмотрения Тенденций Времени

Глава 2. Частные положения рассмотрения Тенденций Времени

Основная использованная литература